ЮТа
Ты вернешься такой усталой
из ненужного универа,
словно где-то в пути отстала
от вагона, в котором вера
уезжает куда-то к югу
от холодной твоей Аляски.
Сквозь окно наблюдая вьюгу,
вспоминаешь из детства сказки
про красивых и гордых принцев,
про их белых, как снег лошадок.
В жизни, правда, сложился принцип,
при котором твоя кошачья
грациозность вполне подходит
только сказкам о сиплых ведьмах.
Да и сказки теперь не в моде.
Знаешь, в этот холодный вечер
Я, твои обнимая плечи,
прошепчу: «Ни к чертям всю вьюгу!
Неизбежно нам станет легче…
Дорогая… поедем в Юту!
Были ль мы хоть когда-то где-то
чуть южнее озёр Канады?
И встречали ли мы рассветы,
что приходят из Колорадо?
Там настолько прекрасны горы!
И тревожный полет орлиный,
разрывая небес просторы,
украшает собой долины.
А, вдыхая чистейший воздух,
сможем даже достичь нирваны.
Этот штат для поэтов создан!»
Собирать бегу чемоданы.
И ищу в твоём взгляде радость.
Только взор твой сейчас безумен.
Ты кричишь: «Что теперь осталось?!
Что стоишь? Побежали, дурень!»
***
Мне снилось, как мы целовались с тобою в Париже
под серою башней декабрьским солнечным днём.
У всех на глазах своенравно, крамольно, бесстыже
сжигали ту башню живым сладострастным огнём.
Мне снилось, как мы целовались с тобой в Петербурге
над черной Невой на разбухшем Дворцовом мосту.
Светло и печально взирали на нас демиурги
дожди и фонтаны, и Цезарь на вечном посту.
Мне снилось: красивость и гордость флоренций, венеций,
на Дальнем Востоке суровый гремящий прибой.
Пассаты Атлантики резко застыли на месте,
когда увидели, как мы целовались с тобой.
Мне снились пески, караван. И везде, и повсюду
природа, и боги, и небо, звезда за звездой
смотрели на нас и дивились Вселенскому чуду:
как по-человечески мы целовались с тобой…
ОФЕЛИЯ
«Дождь стучит в окно. Мы с ним похожи;
так и ты похожа на зарю.
Для чего, Офелия, приходишь
в хижину холодную мою?
Для чего, сбежав из пышных залов,
юрский мрамор променяв на грязь,
замерзала на пустых вокзалах,
словно лань сквозь заросли неслась?
Вот оно. Пристанище поэта.
Мебель: стол, два стула и матрас…
Вспомнила утерянное лето?
Но оно не вспыхивает в нас.
Видишь: на столе одни бумаги,
а на них-стихи, стихи, стихи.
Нет, не о любви, а об отваге
рыцарей и зарослей ольхи.
Локоны на тоненькие плечи
Ниспадают, нимфа. Нервный тик.
У меня перегорели свечи;
Обстановка – анти «романтИк».
Ты, наверо, голодна с дороги.
Только, что ж тебе изысканного дашь…
В этой прозябающей берлоге
из всего «погрызть» - лишь карандаш».
«Гамлет, Гамлет, милый странный Гамлет,
успокойся, я сыта. К тебе
я пришла совсем не за стихами,
на за памятью назло судьбе,
и не потому, что разлюбила,
и не потому, что я
люблю.
Просто где-то здесь я обронила
песенку печальную мою».